Честна пред Господом смерть преподобных Его

Читая в книгах о случаях благодатной помощи старцем Алексием людям, все по-разному к этому относятся. Кто-то радуется за этих людей, и они им становятся как родные. А кто-то огорчается, что с ними ничего такого не происходит, и они не получают явной помощи.

Понятно, что нам было бы легче, чтобы батюшка являлся, укреплял и исцелял. Заболели, — и батюшка исцелил. Попросили о чем-то, — и он исполнил. Недоумение возникло, — всё разъяснил. И, конечно, при такой явной помощи мы бы быстрей укреплялись верой вообще и верой в нашего батюшку.

Да, так нам было бы легче. Всё так. Но посмотрим на это по-духовному.

А может кому-то полезней не видеть явной батюшкиной помощи. Конечно, так труднее, но, может, в этом есть свой смысл. Ведь батюшка знает, что одного человека надо укрепить в вере и явно поддержать, а другой сможет и большее выдержать.

И понятно, что тот, кто здесь не получил исцеления, не получил утешения в скорби, — всё это он в избытке получит в вечной жизни.

Хорошо тому, кто может узнать волю Божию и избежать ошибок. Но большая награда будет тому, кто не сможет ее узнать, понесет из-за этого скорбь, но будет верить, что по батюшкиным молитвам всё управится.

Поэтому не надо переживать, что кому-то батюшка часто помогает, а вям нет. И не надо думать, что они более достойны. Все совершается так, комy что полезнее и спасительнее.

А обращаться к батюшке и просить его, конечно, надо л всё стараться делать как бы в его присутствии. И надо верить, что батюшка поможет и поддержит в нужный момент.

Помните, как преподобный Антоний Великий проводил свою подвижническую жизнь в пустыне? Какую он брань претерпевал, — и физическую, и духовную. Что только он ни испытал за десять лет. И только потом Господь оказал ему явно Свою помощь.

Подвижник воскликнул:

- Где ты был раньше, милосердный Иисусе? Где ты был и почему с самого начала не пришел исцелить мои раны? 

И услышал он голос:

— Антоний! Я всегда был здесь, но ждал, желая видеть твое мужество. Теперь же, после того как ты твердо выдержал борьбу, Я буду всегда тебе помогать...

Так и наш батюшка, всегда рядом и готов нам помочь. Он ждет, чтобы мы его призывали, но в то же время хочет, чтобы мы и сами двигались вперед.

И надо верить, что батюшка, как, находясь на земле, управлял обителью и всеми нами, так и сейчас продолжает управлять.

С батюшкой мы были как младенцы, за которых любящая мать обо всем позаботится. А теперь нам надо заботиться самим. Это трудней, и, конечно же, мы все проверяемся, кто чем.

Батюшка всех испытывает. Одного так, другого — иным образом. Никто без испытаний не останется. Простой жизни ни у кого нет, и не будет.

Конечно же, при этом обязательно будут ошибки и Падения. Но так надо, другого пути нет.

***

Нам всем надо молиться и не унывать. Господь каждому из нас желает спасения и ведет своим путем. И мы не должны исследовать, за что нам попущены болезни и скорби. Благодаря им очищаются наши души. Все это нам посылается для нашей же пользы. «От Меня это было», — сказал Господь.

Во время скорби Господь находится к нам так близко, как никогда. Святые угодники Божий, когда заканчивались скорби, наоборот, переживали, думая, что Господь их оставил.

Поэтому молиться и просить надо, но только на своей беде не зацикливаться, и быть готовым все принять, — и хорошее, и плохое.

Как сказал один угодник Божий:

— За один час скорби, проведенной на Земле, мы получим 300 лет блаженной жизни в Вечности.

Так что лучше всего просить укрепить нас терпеливо переносить скорби; просить и о том, чтобы мы изменили к ним свое отношение. А если мы не скорбели, то не получим и утешения. Господь каждому подает время от времени какое-либо утешение.

Только нам самим заранее не надо ждать какого-то внутреннего утешения. А то мы, к примеру, иногда как думаем:

— Вот хорошо подготовимся, много грехов напишем, вычитаем все правило, причастимся и получим утешение, сокрушение и слезы.

А ничего не получим... Так как это не от нас зависит. И это утешение Господь может дать, когда мы меньше всего этого ожидаем. И если когда найдет на нас такое внутреннее утешение, спокойствие, мирность, то надо возблагодарить Господа и осознать, что сами мы ничего не сделали, достойного этого.

Конечно, находясь в таком состоянии, нам легко не реагировать на чьи-то замечания и придирки. Все переносится как-то даже радостно. А если мы терзаемся вся¬кими помышлениями и находимся в раздражении, вот в это время и попробуйте не отвечать на обиды, да еще молиться за обижающего вас. Как раз вот это для нас более ценно и полезно.

Часто нам по своей духовной неопытности очень хочется обличить наших ближних, думая, что это прине¬сет им пользу. Но если мы сами еще не управлены и не утверждены, то это вызывает у ближнего только злость и обратную реакцию. И он не получит пользы, и мы поте-ряем мирность.

Когда батюшка нас обличал или ругал, то делал это от духовной мудрости. И это все делал он с любовью, чтобы исправить нас, чтобы мы пользу получили. Он знал, кому, как и что сказать.

Многих он и вовсе не обличал, хотя, как нам казалось, было бы нужно. Так, к примеру, одну монахиню в обители он и сам часто обличал и допускал, чтобы другие ее ругали, так как знал, что она все это сможет перенести. А к другой монахине он до самого конца очень бережно относился сам и другим не разрешал её обижать. Батюшка говорил, что если он к ней будет строго относиться, то она сразу уйдет. А он ведь за нее будет ответ держать.

***

Приезжающим в обитель паломникам хочется сказать еще следующее. Не надо ждать ничего чудесного и Настраивать себя на то, что после посещения обители вы сразу получите выздоровление, и все ваши скорби пройдут. А то мы себя так настроим, а потом, ничего этого не получив, будем пребывать в унынии.

Каждый человек, приезжающий в обитель, воспринимает все по-разному. Кто-то летает, как на крыльях, и ему все послушания в радость.

Бывают и такие, которые до этого уже все проехали: и Иерусалим, и Почаев, и Дивеево, — а попадают к батюшке и говорят:

— Все, больше никуда не поедем. Тут есть все.

А кто-то, может, рассчитывал, что в обители все будет как в сказке. Думал, что вот он приедет, и ему будут все рады и по головке будут его гладить. А его возьми да и поругай. Вот он и зароптал.

Вы потрудились — это хорошо, а если вас еще кто-то и поругал вместо похвалы, то это еще лучше. Вы ведь не знаете, может, из вашей хартии за эти три дня столько грехов стерлось, что вы и за три года не смоете.

Конечно, у нас есть еще много трудностей и неустроенностей. Обитель ведь только строится. И пусть пока нет самых необходимых удобств, но ведь несколь¬ко дней можно и потерпеть, — ведь не за удобствами ехали.

А мы как жили? И в подвале спали, и в трапезной. Ночью, бывало, поднимут читать неусыпаемую псалтирь, а когда вернешься, смотришь, — твою кровать уже занял кто-то из приезжих.

Все было: и уставали, и изнемогали. Но ведь сами же выбрали этот путь. Нравится или нет, а все надо терпеть и смиряться... И ведь не один год живем, — кто пять лет, кто десять, а кто и больше.

И нужно понимать, что обитель — это не богадельня и не место, где можно отсидеться и укрыться от ревущего мира. Многие ошибочно думают, что это просто общежительное житье, где братия живет вкупе. Некоторые так прямо и пишут:

— Так нам тяжело жить в миру, и одиноко, и болезни, и скорби. Да еще и заставляют брать всякие ИНН и электронные паспорта. Вот, мол, еще немного подумаем, да,наверное, пойдем жить к вам в обитель.

Вот такое зачастую бывает непонимание.

А ведь обитель — это духовная лечебница. Здесь, наобо¬рот, все наши страсти обнажаются и во много раз увели¬чиваются скорби. И здесь живут по духовным законам, а Не по мирским.

Если в миру ты хорошо сделал какое-то дело, то тебя похвалят и в пример поставят, а в обители не надо этого ждать, — наоборот, если хотите, чтобы Господь ваше дело принял, надо чтобы поругали.

В миру занимаешься тем делом, которое тебе нравится, а здесь тебе поручат как раз такое, что ты не любишь делать.

Если там тебя оскорбили, то ты, может, целый год будешь носить в себе обиду, а здесь ты должен первым идти и просить прощения, и притом считать своего обид¬чика благодетелем и понимать, что он часть твоих грехов взял на себя.

И так во всех отношениях. Нужно постоянно себя утеснять, уничижать, смиряться, ни за что считать себя, стараться всем уступать и промолчать. Надо отсекать во всем свою волю, свои желания и хотения. И, делая все это, нужно стараться пребывать в непрестанной молитве.

Цель всего этого одна — учиться послушанию. А за послушание Господь поможет нам исправиться, и спасение можно получить. Из-за гордости Денница был сброшен с неба за землю, а мы послушанием восходим на небо.

Понуждать себя все это исполнить очень трудно. В этом нам и помогают наши ближние, когда обижают нас.

И, конечно же, для того чтобы все это претерпеть должно иметь место избранничество, то есть если Сам Господь изберет. Воля Божия должна быть. А не то, чтобы, к при¬зеру, кто-то разочаровался во всем и поэтому решил уйти в монастырь.

Но чтобы волю Божию узнать, это еще надо заслужить. Трудиться для этого надо. И это процесс не одного дня. А некоторые легко хотят узнать волю Божию, без труда:

— А ну-ка мне побыстрей ответьте, где мне жить в миру или в монастыре.

Вынь им, да положь волю Божию.

Помню, в свое время, перед тем как попасть к батюшке, я долго тяготился, не зная, что мне делать и как поступить, а спросить было не у кого. С трудом дождавшись отпуска, я поехал в Дивеево, а оттуда отправился в Троице-Сергиеву Лавру. Подошел там с двумя самыми главными для меня вопросами к архимандриту Науму:

— Есть ли воля Божия жениться? Мне 33 года, а девушка чуть ли не вдвое моложе, к тому же ее родители против. И второй вопрос, — куда идти из милиции? Где мое призвание?

Для разрешения первого вопроса, он меня благословил подойти к трем священникам и спросить, что они скажут. Один из них ответил утвердительно, второй — отрицательно, а третий сказал, что ему ничего не открыто.

После их ответов для меня ничего не прояснилось, и я опять возвратился к отцу Науму. Он мне сказал:

— Да, трудный у тебя вопрос. Давай я тебе вот что посоветую. У тебя за всю жизнь много грехов накопилось. Вот я тебя пошлю в один женский монастырь. Ты им там поможешь, и часть твоих грехов вычеркнется, а за это время Господь, может, что-то и откроет. В миру-то ты пожил, теперь посмотри, как в монастыре живут.

Потрудился я там две недели, и, в общем, мне многое понравилось. Возвратился к отцу Науму и говорю:

— Мне там понравилось. Значит что же, мне теперь в монастырь идти?

— Ты сам думай, я тебя за ручку водить не буду, а то посоветую тебе, а ты потом об этом пожалеешь и будешь меня ругать. Сам решай.

Мы с ним еще о многом поговорили. Он мне сказал примерно такие же слова, как написано в послании апостола Павла:

-- Сейчас уже не самое подходящее время для обзаведения семьей. Ты будешь думать тогда не о Боге, не о спасении души, а как бы молодой жене угодить, одеть и обуть. Всё о мирском. А там и дети пойдут. А придет такое время, поесть нечего будет. Хлеб дадут, если печать возь¬мешь. Сами то, может, и устояли бы, а из-за дитя — поко-леблетесь, да и пропадете.

Я ему начал возражать:

- А, может, этого ничего не случится. Сейчас вон какой поворот к вере. Вдруг все изменится. Придут веру¬ ющие люди в руководство страной и во все структуры...

- Ты рассуждаешь, как двоечник. Есть Промысл Божий, и он не может измениться. Как все сказано, так и произойдет, ни одна буква не пропадет. Поэтому, зная, что всех ждет впереди, ты и решай сам, как поступить, чтобы было спасительней. А если ты все-таки решишь жениться, то смотри, чтобы все было no-Божьему. Чтобы жить с Богом, благочестиво, венчаться, и чтобы родители дали согласие.

- А с милицией что делать? Уходить?

- Да лучше бы уйти. Что тебе там делать. И вот тебе напоследок мой совет — подумай о подвижничестве.

И отец Наум подарил мне на прощание Евангелие и Псалтирь. Конечно, после всего этого было о чем заду¬ваться. Так прошло несколько месяцев. Я продолжал долиться, просить Господа и Матерь Божию, чтобы все в соей жизни определилось.

Постепенно вся полученная информация уложилась в голове, как палочками. Я твердо верил, что Матерь Божия укажет, по какому пути мне идти. Так все и случилось. Вскоре я узнал о нашем батюшке и приехал к нему, Да так навсегда и остался.

Я почему немного подробней на этом остановился: да чтобы и из моего рассказа кто-то вынес для себя полезное. Из всего сказанного с самого начала было понятно, что отцу Науму уже было «открыто» обо мне. Но он ведь не сказал мне сразу: «Иди в монастырь, там твое место», — а только кратко посоветовал: «Подумай о под-вижничестве».

Понятно, что в то время я к этому совершенно не был готов. Видите, как они, старцы, медленно, постепенно и спокойно нас направляют. И все для нас полезное откры¬вается лишь со временем, по мере нашей внутренней готовности.

А мы как? Давайте нам сразу открывайте волю Божию! — Нельзя так требовать.

Поэтому если перед кем-то встает подобный вопрос, то надо так же стараться тихо, спокойно и постепенно его решать. Отторгает вас мир? — Посмотрите, как живут в монастыре. Найдите такой, чтобы вам по сердцу пришелся, да и поживите в послушании. А там и видно будет, сможете вы жить такой жизнью или нет.

Сейчас у нас народ духовно грамотный. Жития святых все читают. И поэтому каждый верующий человек знает, что прежде чем остаться в монастыре на постоянное жительство, надо пройти искус, испытание. Как правило, он бывает в течение первого года, когда враг нашего спа-сения хочет нас оттуда выгнать и особенно сильно на нас нападает. А потом уже бывает легче, но, конечно, у всех это по-разному происходит.

Так же и каждый из нас, постоянно живущих в обители, в свое время тоже проходил искус. «Корноухий» знает, с кем и как ему бороться. За семь тысяч лет он поднаторев в этом деле: на кого-то он мысленную брань наведет, но чаще всего, конечно, нападает через ближних.

Я вспоминаю, как на меня, с первых же дней пребывания в обители, начал восставать один брат. К примеру послали нас однажды зимой в лес за дровами на лошадке. И нам надо было на своих плечах выносить из леса валежник. Мы с ним распилили одну толстую четырехметровую сосну и стали ее поднимать. Он взял себе толстый конец этого бревна, а на меня положил тонкий. А мне все равно было тяжело, ноги подгибаются, да еще и снегу было выше колен. Я и одного шага не могу сделать.

А его очень задевало, что у меня было два высших образования, а он и десятилетку не закончил. Вот он и возьми да и скажи:

- И чему вас только в университетах учат?

Мне его слова показалось тогда очень несправедливы¬ми, и я взял да и ответил ему:

- Что же, в университетах, по-твоему, учат бревна тас¬кать?

Ну, он после этих слов и поднялся. Как давай меня чистить. А потом от злости схватил это бревно и один поволок. Здоровяк был редкостный.

Или другой, к примеру, случай. Каждый из братьев в обители выполнял какое-то свое постоянное послушание. А когда приходило время управляться с коровами, - а их в то время было очень много, — то мы все собирались и быстро всё делали. Кто воду носит, кто сено, а кто навоз убирает.

А мне нравилось управляться с коровами: не нужно ни с кем разговаривать, делаешь молча свое дело и молишься. Вот я и попросил матушку Анну, она у нас в то время бьгла старшая, чтобы она остальных братьев не звала на это дело. Мол, пусть это будет по времени подольше, но я один справлюсь. А этот брат как услышал, что я такое предложил, так и полетел ко мне чуть ли не с кулаками:

- А... ты один только хочешь спасаться?

И давай опять меня чистить. Так он меня и очищал изо дня в день. И от других, конечно, доставалось частенько, но он больше всех потрудился для меня.

Так и у каждого было, без этого нельзя, таков духовный закон. Зато потом, когда потерпишь все, привыкнешь ко всяким искушениям и нападкам, становится легче. Господь посылает утешение и крепость дает, и все подобное уже легко переносится.

Так вот и всем паломникам, приезжающим в обитель, надо все происходящее духовно воспринимать. Поругали вас, - радуйтесь.

Пять дней уж можно потерпеть, монахи-то всю жизнь терпят. Вы ведь тоже приехали со своими страстями и грехами. И их ведь также надо прижечь.

А хорошо потрудитесь в обители, да еще и безропотно, то Господь по батюшкиным молитвам поможет и в решении ваших проблем. А потом глядишь... и воля Божия со временем откроется.

И еще хотелось бы дать такой совет. Не нужно пытаться сразу получить у креста на могилке ответ на свой вопрос. А то зададут вопрос и с напряжением ждут, что им мысленно ответят.

Правильней было бы поступать так: обозначить свой вопрос или просьбу, а потом просить батюшку, чтобы он помог, чтобы все у вас управилось как правильней, как спасительней. И какой бы ни был вопрос, чего бы ни касался, со временем он будет разрешен.

Вы это увидите. Если вопрос касался операции, то, конечно же, не надо спешить. Полечитесь сначала святыней, маслицем, водичку батюшкину попейте, акафист почитайте, книги прикладывайте... А если вас все же склонят к операции, а потом будут какие-то препятствия, то из этого познавайте, что тем более не надо торопиться с ее проведением.

Вот так будет правильней.

И так с любым вопросом. Будет ли он касаться перехода на другую работу, или будет связан с переездом, или что-то другое. И понятно, что любую мысль, касающуюся проблемы, нужно будет подвергнуть рассуждению, она, прежде всего, не противоречила здравому смыслу. А то есть и такие примеры.

Так, одной женщине было видение, чтобы она все оставила и приезжала со своим десятилетним сыном к батюшке в обитель, и там получит спасение. И что же вы думаете?

Она, нисколько не сомневаясь, собрала десяток сумок с самыми необходимыми вещами и почти за тысячу километров приехала со своим сыном в обитель:

- Здравствуйте, мы к вам жить.

Хочется вот еще о чем сказать. Нам многие пишут, и поток писем все увеличивается. Одни люди пишут, что батюшка им во многом помогает, и они во всем ощущают его присутствие. Они к батюшке обращаются ежеднев¬но, читают ему акафист, и все дела у них управляются. Конечно, такие письма нас очень радуют.

А бывают и другие письма. К примеру, на десяти листах люди неразборчивым почерком рассказывают о своей жизни, все это чередуется с перечислением болезней; в конце письма они зададут десять вопросов, типа: в каком месте находятся их усопшие родные, и дальше идет перечень имен на всю страницу, за которых мы должны помолиться. Все это письмо мы непременно должны прочитать на могилке и им срочно дать ответ. И такие письма тоже не единичны.

Понятно, что так тоже нельзя. Конечно, мы стараемся всё, что от нас зависит. Читаем ваши письма на Могилке и сами молимся, но все это должно быть в разумных пределах.

Послесловие

Все больше и больше людей приезжают к батюшке на могилку и в созданную им обитель. Только на день батюшкиной памяти в обители побывало более тысячи почитателей старца.

Без батюшкиной помощи было бы просто невозможно провести праздник Рождества Христова и сам День памяти. Несмотря на трудности для обители, связанные с приемом большого количества людей, все прошло очень организованно и радостно. И буквально во всем чувствовалось батюшкино присутствие. Всех прибывших сюда объединила любовь к батюшке и вера, что он истинный пастырь, с которым не страшны предстоящие испытания.

Батюшка еще при жизни говорил, что будет легче тем, кто не доживет до конца, а «отойдет» раньше. А тем, кто останется до Второго Пришествия, будет очень и очень трудно. Такие будут сильнейшие испытания и искушения. Для обители такие времена несколько приблизились уже и сейчас.

Нынешний «Синедрион» уже давно объявил войну старцу и его обители, чтобы не было одного из мест спасения последних христиан. В их руках находится вся власть, суды и СМИ. И все это было пущено в ход в тщательно спланированное ими время. На обитель и на старца вновь пролились потоки грязи в печати и телевидении, чтобы смутить веру людей и отвратить от места спасения.

Вместо того чтобы радоваться, что на пензенской земле воссиял такой светильник веры, городские власти негодуют. Они делают все, чтобы разрушить святое место и помешать людям находить здесь спасение, не понимая, что их действия могут не- благоприятно повлиять на благополучие края.

Исторические события не раз показывали, что Святая Русь держится православной верой, и любые нападки на Православие нужно расценивать как подрыв благополучия государства.

«Тайна беззакония» продолжает совершаться на всех уровнях, и не только во внешнем мире, но и внутри самой Церкви Христовой.

И, конечно же, последние события для всех опять послужили хорошей проверкой. В том числе и для духовенства. Хотя они, как никто другой, знают, что из себя представляет старец Алексий, и через совершенные чудеса видят силу Божию, которая в нем действует. Но вместо того чтобы встать на защиту батюшки, они вновь его предали. Так, не осталось ни одной местной газеты, в которой священники не поспешили бы высказать свое непризнание старца. Если бы они только знали, от кого отреклись!

Мы понимаем, что если бы не Господь, не заступничество Божией Матери и не помощь батюшки, нас бы уже давно смели. Члены «Синедриона» все точно рассчитали, но не учли только одного: быть обители или не быть — не в их власти решать, это все находится в руках Божиих. А они могут сделать ровно столько, сколько им будет поз¬волено...

За все происходящее мы ни на кого не обижаемся и никого не судим. Один Господь всем судья, хотя Он долго терпит и не скоро наказывает. Эту чашу непризнания и бесчестия батюшка пил всю жизнь, тем более и мы должны это все стерпеть. Кто знает, какие еще впереди нас ждут испытания.

Мы все должны пройти через горнило этих испытаний. Благодаря им мы очищаемся и укрепляемся. Познаем свои немощи и в деле спасения учимся надеяться не на свои слабые силы, а на Господа, на заступничество Матери Божией и на батюшкину помощь.

От нас не требуют подвигов, от нас нужна лишь вера. И если мы будем очищать свое сердце от всякой неправды и верить батюшке, то Господь не даст нам сбиться с пути.

Господь милостив к людям и видимым образом показывает Свое присутствие и благоволение к обители. Так, кроме многочисленных случаев исцелений, замироточила икона старца, с которой ходят крестным ходом на батюшкину могилку. На месте истечения мира стал чудесным образом проявляться цветной образ Божией Матери с Богомладенцем. И процесс проявления продолжается.

Мы верим и в то, что Сама Матерь Божия, в честь Которой освящены два придела, «яко необоримая стена» станет щитом, охраняющим батюшкину обитель.

И мы твердо верим, что наш старец всегда будет стоять на страже своей обители и никогда ее не оставит. Как не оставит и всех последних христиан, с верой к нему прибегающих.

Радуйся, преподобие отче наш Алексие, заступнице последних христиан.

Иеромонах Гавриил 2008г.